Российского серийного предпринимателя Олега Тинькова представлять не надо. Он создал и продал сеть бытовой электроники «Техношок», марку пельменей «Дарья», пивоваренную компанию, сеть ресторанов «Тинькофф» и, конечно-же, «Тинькофф Банк», который занимает 55-е место в России по активам.
Впрочем, сам Олег Тиньков не принимает активного участия в управлении своей компанией. Он много путешествует, катается на велосипеде и троллит стартаперов.
Предлагаем Вашему вниманию фрагмент интервью Олега Тинькова интернет- изданию «Секрет Фирмы».
Фото Юрия Чичикова
— Из Ваших интервью следует, что самые яркие персоны в российском бизнесе родом из 1990-х, а молодой шпаны не видать.
— Да и нас, бизнесменов, выжило немного, по пальцам рук можно сосчитать. Я имею в виду настоящих бизнесменов, а не олигархов, которые мутят что-то с государством. Если сравнивать с 1990-ми, то сейчас предпринимательства в стране вообще нет. Но это же нормальная ситуация. Мы были голодные и нищие, нам нужно было что-то делать, а сейчас все обеспеченные. Я выступаю 3–4 раза в год перед студентами — мехмат МГУ, физтех и др. Цели у меня рациональные — рекрутировать лучших людей. И я вижу, что студенты очень хорошо одеты, девушки красивые. Но у них нет мотива. Как у моих детей никогда не будет мотива работать так же, как я. Мой сын дружит с сыном Миши Фридмана. У них даже какой-то совместный бизнес в интернете, но это всё смешно и наивно. Это детский сад. Потому что нужен мощный мотив.
Я помню своё общежитие на Васильевском острове — у нас предпринимательством занималась половина студентов. Что-то продавали, что-то покупали. Сейчас крутится куда меньше молодых людей. Жизнь не заставляет, родители помогают. Московские мажоры не хотят работать.
— По этой логике кризис мотивирует людей заняться бизнесом?
— Если ситуация ухудшится, то может быть. Но пока и кризиса-то нет особого. Все ухудшилось только в сравнении с жирными годами. Я не вижу страданий больших. Подумаешь, рубль упал в два раза — на Украине валюта упала в три раза! Может, кстати, там будет бум предпринимательства в ближайшие годы. А мы меньше будем сапог покупать. Не пять пар будет у студентки, а две. Ничего трагического не происходит. У нас более 5 млн клиентов. Все платят, деньги есть. Обороты растут по картам. Нет трагедий.
— Как же — вот ваша годовая отчётность: доля неработающих кредитов (NPL) выросла с 7% до 14,5%. Это уже высокий уровень. Падает прибыль и темпы роста бизнеса…
— Ну я вижу, что Вы не компетентны про банк разговаривать. Мы завтра все долги эти продадим и NPL будет 0, только нам это экономически нецелесообразно, так как нам выгоднее держать их на балансе. NPL не отражает ничего. Журналисты всё время выхватывают цифры и нагоняют негатив. Мне со всего мира коллеги звонят — крутая отчётность, а журналисты только мочат. У конкурентов убытки утроились, а у нас упала чистая прибыль, какой кошмар.
Вас в МГУ учат на журфаке, что якобы негатив продаёт, но парадокс в том, что все российские деловые СМИ теряют деньги. Западные СМИ тоже любят негатив, но они хотя бы видят свет в конце тоннеля и деньги зарабатывают. Наши мочат из любви к искусству. И в итоге общество зомбируется — всё говно, вокруг предатели, вот и Борю Немцова застрелили из-за этого. Я считаю, СМИ виноваты в том, что мы живём в этой жопе, не меньше политиков, силовиков и предпринимателей. СМИ превращают людей в быдло, а сейчас нужен позитив.
— Есть какие-то принципы, которые объединяют все ваши проекты?
— Главный принцип — клиент всегда прав. Я пляшу всегда от печки, от клиента. Пытаюсь найти новые неудовлетворённые потребности и их удовлетворить. Если это электроника, то ассортимент «Берёзки» можно было купить не за доллары, а за рубли. Если это пельмени, то их можно было домой в метро довезти, и они не слипались, как советские. Если пиво, то нефильтрованное и с откручивающейся крышкой, не надо зубами открывать. Если банкинг, то онлайн, без отделений и очередей. Находим нишу и начинаем её развивать.
— А как вы эти ниши ищете? Часто ли ошибаетесь?
— Я очень долго выбираю по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь». Бывает, ошибаюсь. Например, в ситуации с Tinkoff Digital. Этот проект нельзя назвать неудачным, ведь деньги я не потерял. Но и успехом, наверное, тоже не стоит называть. Я думал, платформа RTB (Real Time Bidding — онлайн-аукцион рекламных объявлений. — Прим. ред.), основанная на Big Data и самых современных технологиях, будет расти. Я считал, что вся медийная реклама в сети уйдёт туда, но этого не произошло. Нет взрывного роста. Сам рынок оказался маловат. Так что нужно ещё и на объём рынка смотреть, выбирая нишу.
Проблема в том, что в России рынок медийной рекламы — мутный и незрелый. Это «серая» зона, во многом построенная на откатах, отношениях между людьми, этих вась-вась. Трудно на технологическом уровне бороться с серостью. Нам ещё повезло — мы эту технологию смогли в банк встроить. Если зайдёте на наш сайт пару раз, то будете видеть нашу рекламу повсюду.
— Ваша переписка-перепалка с поддержкой «Рокетбанка» про пули и коворкинг стала хитом Рунета. Зачем вы делаете промо небольшому стартапу?
— Я люблю стартаперов. Я же апологет предпринимательства. Помогаю молодым ребятам, героям пою славу. Обычно я это делаю, когда нечем заняться. А времени у меня свободного много. Твиттер — это развлечение. Сижу, делать нечего, давай потроллю. Может клиентов у «Рокетбанка» прибавится, продлю им агонию на месяц. Хотя, конечно, они не выживут. Дай Бог, кто-нибудь купит. Для меня они как дети малые, я им помогаю.
— Почему не выживут?
— У них очень дорогой customer service, нет правильных продуктов и доходов. Есть банк «Интеркоммерц», есть клиенты — а приложение «Рокетбанк» где-то посередине. Живут на комиссию 2% от Mastercard, но что-то ещё банк забирает. На чем они зарабатывают, я не понимаю. Эта модель обречена. У них 6 000 клиентов за два года, а у нас бывают дни, когда мы выпускам за сутки 3 000 карт. Понимаешь масштаб?. Единственный вариант — какой-нибудь банк решит создать продукт для хипстеров и купит их. Но они уже столько денег сожгли, что нет смысла покупать. Жалко их.
Для меня «Рокетбанк» — это не конкретный стартап, а обобщённый образ, пример того, как нельзя делать бизнес. Такие проекты живут от раунда к раунду. Развели инвесторов, бабло просрали, подняли новый раунд и так до бесконечности. А сейчас нельзя так жить. Или нужно делать стартап на свои деньги, либо в супер-нише, где можно сразу зарабатывать чистую прибыль. В массе же своей стартаперы привлекают инвестиции, снимают новый офис, смузи пьют в коворкинге, тыкают в планшетики свои.
Никто не думает про прибыль и экономическую целесообразность. Зачем нам деньги зарабатывать? Мы компанию строим! Это не предпринимательство, а говно какое-то.
Инвестиционные деньги развращают. Когда мы были молодые, у нас не было бизнес-ангелов, фондов, раундов. Но мы не жаловались.
— Стоп, а как же Facebook, Twitter и другие большие венчурные истори? Многие инновационные компании прекрасно развиваются, хотя долгое время не зарабатывали прибыль.
— В США модель другая. Там есть фондовый рынок. А в России его нет. Самый большой источник капитала в мире — фондовый рынок. Не инвестфонды, и не облигации. Поэтому Twitter может себе позволить ни копейки не зарабатывать и иметь миллиардную капитализацию. Поэтому бизнес-модели Apple, Tesla, Microsoft у нас не работают. Если хотите создать Apple, садитесь в самолёт и летите в США. Там есть экосистема, а у нас её нет. Есть несколько фондов, но эти люди сумасшедшие. У нас имеет право на жизнь модель зарабатывания денег, но не роста капитализации.
— Почему Вас судьба стартаперов так волнует?
— Вопрос же во всей индустрии этой. Молодые люди сидят в соцсетях, трутся вокруг моих аккаунтов. А чем больше сидят, тем меньше делают. Я могу себе позволить тратить время на соцсети, я же владелец банка, а они нет. Их стартапы не удовлетворяют потребителей, не строят новое, а осваивают деньги и живут от инвестора к инвестору.
Назовём это агрессивный позитивизм. Я реально хочу помочь — ребята за формой потеряли содержание. Всё выглядит красиво, круто, но если спросить, а для кого вы это делаете? Зачем? Они задумаются. Все западные фонды «позакрывали» Россию. Российские — все свои деньги раздали. В государственные инвестиции я тоже не верю. Всё, единственный шанс выжить — начать деньги зарабатывать.
— Многие пытаются сейчас стартовать сразу за границей. А у вас нет желания построить международный бизнес, как у соседа по бизнес-центру Евгения Касперского?
— Нет, никогда. Касперский 20 лет в этой теме. У меня времени уже не остаётся на международные проекты. Дети пусть делают. Я старый, я не готов. Это очень сложные рынки. Касперский — исключение, подтверждающее правило. У меня вызывает смех, когда люди летят в Калифорнию открывать офис, не имея ни продукта, ни продаж в России. Они не понимают, что уровень конкуренции там на порядок выше. Я в США шесть лет жил, пиво продавал, потерял деньги. Стартаперы наши - как космонавты, совсем тормозов нет.
— Так что, Тинькофф Банк — это навсегда?
—Почему навсегда? Может, завтра ваш Мамут (Александр Мамут, СЕО и совладелец Rambler & Сo. — Прим. ред.) решит не только лучшее медиа о бизнесе сделать, но и построить лучший онлайн-банк. И придёт ко мне. Потому что больше некуда идти. Если предложит $2 млрд, то я, наверное, соглашусь. Значит, не навсегда. А дальше - в космос, вслед за Полонским.
Полностью с интервью Вы можете ознакомиться на сайте издания
Секрет Фирмы
_________________________________________
"...чем больше люди в соцсетях сидят, тем меньше делают." Это точно!
ОтветитьУдалитьЧто за бред взрослого ребенка ? Я, да , я ... Я бы мог... Бред... Стрельнуло раз, сорвал бабла и все... Далее тишина... Нет идей, нет фантазии, нет жизни...
ОтветитьУдалить